Объятия смерти - Страница 30

– В таком случае, со мной тоже что-то не так.

– Но ведь люди могут меняться к лучшему! Я знаю случаи, когда закоренелые преступники исправлялись. Тюрьма не должна быть простым складом…

– Но она не должна быть и санаторием. Пошли отсюда. От этого места у меня мурашки по коже бегают.

* * *

Отто Шульц, ведавший вопросами досрочного освобождения, был тучным мужчиной с торчащими зубами, который компенсировал недостаток волос замысловатой прической с пробором, начинающимся у левого уха.

Ева понимала, что жалованье правительственного чиновника отнюдь не впечатляет своими размерами, но чтобы так себя запустить – это надо было постараться.

Шульц не проявил восторга при виде посетителей, сослался на страшную занятость и попытался отделаться от них, пообещав прислать копии всех рапортов и заключений, касающихся Джулианны Данн.

Еву бы это удовлетворило, если бы не потная физиономия Шульца, свидетельствующая о том, что он нервничает.

– Вы способствовали ее досрочному освобождению, и первое, что она сделала, выйдя отсюда, совершила очередное убийство. Очевидно, это не дает вам покоя?

– Слушайте! – Он вытер платком отечное лицо. – Я следовал правилам. У нее были отличные показатели, она выполняла все предписания… В конце концов, я отвечаю за досрочное освобождение, а не предсказываю будущее!

– Мне всегда казалось, что главное для чиновника на вашей должности – иметь хорошее чутье и уметь безошибочно распознавать фальшь. Как по-твоему, Фини?

– Когда работаешь каждый день с преступниками и слушаешь их вранье, поневоле приобретаешь опыт, – согласился Фини.

– Она прошла все тесты… – снова начал Шульц.

– Это мы уже слышали. Где она вам дала, Отто? – любезно осведомилась Ева. – Прямо здесь, в кабинете, или поехала с вами домой?

– Вы не имеете права обвинять меня в сексуальной связи с клиентом!

– С клиентом? Черт возьми, эти политкорректные термины выводят меня из себя! Я не обвиняю вас, Отто. – Ева наклонилась вперед. – Я знаю, что вы ее трахали, но меня это не интересует, и я не собираюсь докладывать об этом вашему начальству. Джулианна Данн – та еще штучка, и обвести вас вокруг пальца было для нее детской игрой. Просто прошу вас впредь быть осмотрительнее. И радуйтесь, что она хотела от вас только помощи в выходе на свободу, а не наметила в качестве жертвы.

– Она прошла все тесты, – повторил Шульц дрожащим голосом. – Ее характеристика была безупречной. Не один я ей поверил, так что не сваливайте все на меня! К нам в отдел каждый день поступают всякие отбросы, и если они не нарушают правил досрочного освобождения, мы по закону должны возвращать их в общество. А Джулианна не была отбросом! Она… другая.

– Это точно. – Ева с отвращением поднялась. – Она другая.

* * *

В столовой, переполненной копами, скверно пахло подгоревшей пищей. За столиком напротив Евы и Фини сидели лейтенант Фрэнк Бойл и капитан Роберт Спиндлер из чикагского отделения департамента, жуя сандвичи с индейкой размером с Гавайи.

– Джулианна Данн… – Спиндлер стряхнул крошку с нижней губы. – Лицо ангела, а душа акулы. Самая гнусная и хладнокровная сука, каких я когда-либо встречал.

– Ты забываешь мою первую жену, – усмехнулся Бойл. – Я очень рад вас видеть, ребята. Трудно поверить, что мы сидим здесь вчетвером спустя почти десять лет.

Ева улыбнулась ему, хотя на самом деле ей было грустно. Неподвижные глаза на веселой ирландской физиономии Бойла производили жутковатое впечатление. Одутловатые щеки и вялый обмякший рот казались Еве признаками злоупотребления алкоголем.

– Мы прозондировали почву, – продолжал Спиндлер, – сообщили в СМИ, проверили ее старые контакты, но пока ничего не обнаружили. – Он был по-военному подтянут и аккуратен, а в его поведении ощущалась властность. – Я, между прочим, ходил на слушания по ее досрочному освобождению. Решил постараться, чтобы ей отказали, принес все документы, но ничего не добился. Она сидела там в позе истинной леди, опустив глаза, полные слез. Если бы я не знал ее так хорошо, то и сам мог бы на это купиться.

– А ты знаешь что-нибудь о Лоис Луп – наркоманке, употребляющей «фанк»?

– Имя вроде бы незнакомое, – отозвался Спиндлер.

– Она была девочкой на побегушках у Джулианны. У нее начиналась ломка, когда я с ней беседовала, и мне удалось вытянуть из нее кое-что. Но, возможно, она знает больше. Может быть, вы с ней поработаете? Луп сказала мне, что Джулианна собиралась в Нью-Йорк повидать «цветочного человека» – это наверняка Петтибоун. Еще она упоминала какого-то «овцевода». Можете вспомнить кого-нибудь, соответствующего стандартам жертв Джулианны, чья фамилия включала бы слово «овца»?

Бойл и Спиндлер покачали головами.

– Но мы этим займемся, – пообещал Спиндлер.

– Луп назвала еще «ковбоя» и «далласского щеголя».

– Похоже, она собирается в Техас нанести визит отчиму. – Бойл откусил солидный кусок сандвича. – Если только Даллас – это не ты, и Джулианна не нацелилась на твоего щеголя.

Ева ощутила спазм в желудке.

– Да, это приходило мне в голову. Мы уведомим полицейский департамент Далласа, а о своем щеголе я сама в состоянии позаботиться. Лупи еще припомнила Лос-Анджелес и Денвер. Держу пари, что, если бы у нее в голове было почище, она бы вспомнила куда больше.

– Ладно, я с ней поработаю. – Бойл посмотрел на Спиндлера. – Если только не возражает капитан.

– Ему нравится напоминать мне о моих нашивках, – усмехнулся Спиндлер. – В общем, что можем, сделаем, ребята. Охотно посмотрел бы, как вы прищучите Джулианну в Нью-Йорке, но будь я проклят, если хочу, чтобы она снова попала в Докпорт.